Музыкант Сергей Мазаев, празднующий 7 декабря 63-летие большим концертом со своим оркестром, в интервью aif.ru объяснил, в чем прелесть советских песен и что думает про отмену культуры на Западе. А еще рассказал, как будет отмечать день рождения и встречать Новый год.
Владимир Полупанов, aif.ru: Сергей, с днем рождения тебя! Как будешь отмечать?
Сергей Мазаев: Спасибо за поздравление. По традиции устроим большой концерт в Доме музыки. У нас уже в багаже 140 произведений, сделанных с оркестром. Но на концерте будет только 20. Начнем концерт с мелодии Анатолия Быканова из Кабачка «13 стульев». В основном это эстрадная музыка, которую я пел в 80-х, когда работал в ресторанах. В финале с «Моральным кодексом» сыграем три песни вместе с оркестром. Помимо меня, споют и наши солисты — Алена Долбик и наш итальянский коллега Андреа Коста. Я тоже буду солировать в начале, середине и в финале.
— Андреа Коста летел в Москву без боязни?
— Конечно, он же к нам приехал.
— Почему у тебя возник интерес к оркестровому звучанию?
— Это вообще моя любовь с детства. Я же воспитан в детском духовом оркестре и пропитан всякими мелодиями, сочиненными в советское время. Когда стал известным артистом и появились средства, решил воплотить свою мечту и сделать свой оркестр. Нашлись друзья-музыканты, мы собрались и начали репетировать. По очереди репетирую то с оркестром, то с квинтетом, то с группой. 10 декабря у нас с квинтетом концерт в Казанской филармонии, в феврале поедем с «Моральным кодексом» в Екатеринбург. Так что работы хватает. Ведем популяризацию этой музыки.
— «Этой» — это какой?
— Нашей. Итальянская музыка тоже уже вся «наша». Когда у нас впервые показали фестиваль «Сан-Ремо», итальянские песни стали нашими народными. Итальянская музыка вообще является основой нашей музыки. У нас с оркестром большие планы, будем записывать музыку и выпускать. Сейчас к нам присоединился замечательный тенор Борислав Молчанов. С ним мы воплотим прекрасные песни, которые у меня не звучат.
— На концерте прозвучит песня «Моцарт». Как она появилась в вашем репертуаре и почему она так называется?
— Моцарт — одна из центральных фигур в мировой классике. А песню написал Игорь Матвиенко к своему и моему дням рождения. У нас с ним они почти рядом — у меня 7 декабря, у него 6 февраля. Он сочинил песню в 84-м году в Анапе. Кассета с записью песни валялась у Игоря дома. И 13 лет назад, когда нам исполнялось по 50, Игорь доделал ее и подарил мне. А Павел Жагун (поэт, музыкант, продюсер — прим. ред.) написал прекрасный текст.
— Из сегодняшнего времени нечего взять в репертуар?
— Почему же? Мы играем песни «Морального кодекса». А какие сегодняшние песни можно петь? Не слышу таких. Разве что из репертуара Гриши Лепса. Но они для меня высоковаты. А потом у нас такое наследие богатое — всё не перепоешь. Песни есть потрясающие. Когда их поешь, испытываешь приятные ощущения.
— В советские времена была цензура, не было такой творческой свободы, как сейчас — пой что хочешь. Были рамки. Но при этом рождались музыкальные шедевры. Почему?
— Потому что их сочиняли люди высокой квалификации. Были гениальные поэты, которые, соблюдая все эти строгости, писали потрясающие стихи — Наум Олев, Геннадий Рождественский, Николай Добронравов и т. д. И музыка красивая. Как ее не играть? Она вся родная, постоянно звучит внутри.
— За последний год ты не дал ни одного интервью, где бы высказался по поводу происходящих событий на Украине. Почему?
— Не хочу. Говорить я не особо умею, к тому же много сегодня говорят об этом, я лучше спою.
— И про отмену русской культуры на Западе тебе нечего сказать?
— Это все просто разговоры и брехня. Люди, которые облизывают денежные потоки, врут, чтобы угодить заказчикам. 7 декабря в театре «Ла Скала» — премьера оперы Мусоргского «Борис Годунов», в которой поет Ильдар Абдразаков (российский оперный певец — прим. ред.). Хорошая музыка — это собственность Вселенной, человечества. Отношусь к музыке как общему наследию. Как можно ее отменить?
У нас много друзей и в Америке, и в Европе, и даже в Арабских странах. Они понимают — всё, что происходит, не имеет отношения к национальности. Это политика. Музыка, культура вообще наводит мосты. Сколько Игорь Бутман сделал для джаза за все прошлые годы, сколько джазовых музыкантов сделал счастливыми, приглашая сюда мировых звезд. Джазовая музыка у нас получила широкое распространение. У нас много и своих выдающихся музыкантов. Раньше это были единицы — оркестры Лундстрема, Людвиковского, Кролла. Были индивидуальные исполнители, которых мы знали поименно. А сейчас увлечение джазом носит массовый характер. Во многих кабачках, ресторанчиках прилично играют квартеты и трио, создают прекрасную атмосферу. Кому-то удается стать звездой, как Вадиму Эйленкригу, например. Он играл с нами, с братьями Ивановыми. Ему хватило таланта стать руководителем своего собственного проекта.
— У вас есть целый англоязычный альбом. Но ты не поешь эти песни, почему?
— Да, у нас восемь песен на английском. Мы рассчитывали, что будем гастролировать за границей в 90-е. Но не случилось. Один из текстов написал наш хороший приятель клавишник Стив Риффкин, который помогал Стасу Намину делать в США тур Peace Child Tour. А не поем их потому, что люди в нашей стране не все понимают по-английски.
— Проект «Голос» показал, сколько в стране хороших вокалистов. Да и музыкантов достаточно. Уровень вырос, как по-твоему?
— Уровень вырос. И нет дефицита инструментов. Можно приобрести на любой вкус и кошелек. В наше время все было гораздо сложнее. При насосном заводе им. Калинина был клуб, где играл профсоюзный оркестр. Им руководил брат моего учителя музыки Исаак Черток. Я пришел к нему в оркестр, и он мне выдал деревянный кларнет. Это был мой первый инструмент.
— В преддверии Нового года хочу спросить, как будешь его встречать?
— С семьей и друзьями под Питером. У меня работа связана с тем, чтобы создавать людям праздник. Поэтому буду сидеть за столом и отдыхать. Новый год — семейный домашний праздник. Вся семья может собраться у ёлочки и включить «Голубой огонёк». Сейчас в Сети можно найти новогодние программы за любой год. Включай 85-го и 70-го года и смотри. А как широко он должен отмечаться публично — это уже на усмотрение нашего руководства. Мы подчинимся, если будет какое-то распоряжение на этот счет.
Оцените материал
